|
||
Протоиерей Владимир Востоков |
||
КОГДА ЖЕЛЯБОВЫ СМЕЮТСЯ - РОССИЯ ПЛАЧЕТ |
||
|
||
Желябов, один из убийц Императора Александра II, на суде, во время обвинительной речи усмехнулся, прокурор остановился и сказал: когда Желябовы смеются - Россия плачет. Желябовщина становится нарицательным именем цареубийства физического и идейного. Родилась желябовщина вместе с декабристами, мечтавшими уничтожить всю Царскую Семью и насильственно водворить в России республику, - сделать то, что ныне делают большевики. Царь Николай I-й, непоколебимо мужественный, обезопасил Россию от желябовщины. При Александре II желябовщина высунула свою кровавую пасть из подполья, чтобы пропагандой отравлять русский народ. Тургенев в повести "Новь" жизненно изобразил негодование крестьян на желябовцев. Тогда желябовщина переходит к злодействам, и благороднейшего Царя, Александра-Освободителя, в столице средь бела дня убивает освобожденный им раб. В ночь на 2-е марта 1881 года за границей революционеры банкетом злорадно отметили убийство Царя, а я 12-летним мальчиком провел эту ночь на постоялом дворе в Коломне. Переполненный двор не спал: кто плакал, кто молился, кто проклинал цареубийц... На другой день в Соборе, когда диакон провозглашал вечную память Новопреставленному Императору, звуки его октавы потонули в рыданиях молящихся... Цареубийство 1-го марта удалось и потому, что тогдашний "диктатор сердца", армянин Лорис-Меликов, был правитель слабый, а сотрудники его недостаточно внимательны и распорядительны. Взошедший на окровавленный трон
Император Александр III собрал Совет, чтобы
выяснить, как держать государственный рyль после
потрясающего злодейства. При слишком уступчивом и еще не
опытном Николае II желябовщина опять выползает из
подполья. Но главари ее опытом убедились, что
уничтожить Царя на Руси открытым злодейством
бесполезно и действуют в обход твердыни
царской... Помню 18 октября 1905 г., день опубликования манифеста. Москва торжественно звонит, служит благодарственные молебны, по улицам шествует толпа с хоругвями, с царским портретом, поют "Спаси Господи", "Боже Царя храни!"... Все как будто по хорошему. Октябрьское солнце своими похолодевшими лучами, точно погребальными свечами, печально скользит и по поблекшей природе и по слепому веселью легкомысленной толпы. На душе безотчетно грустно. Иду в Данилов монастырь, где жил мудрый епископ Никон, плохо понятый современниками. Он сидит над манифестом и спрашивает меня: "Как чувствуете себя?" - Грущу, владыко, вместе с друзьями своими. - А я так и вовсе плачу... - и на щеках
архиерея я увидел обильные слезы. Петербургские "передовые" студенты устроили безнаказанно кошачий концерт Победоносцеву. Обер-прокурором Синода стал либеральный Оболенский, мало смыслящий в церковных делах... Кривая конституция торжествовала, с нею радовалась Россия легкомысленная, Россия чуткая грустила, Россия мудрая плакала, а Желябовы хохотали. Скоро была учреждена и Государственная Дума, ее нарождение "Московские Ведомости" проницательно встретили передовицей из трех слов "Боже, Царя храни!" Глубоко, однако, были внедрены заветы св. Руси в сердце народном, чтобы их скоро вытравить оттуда... Масон Витте удален от власти. Московский бунт в декабре 1905 г. подавлен. Честный Столыпин налаживал в стране порядок. Жаль только, что болезненный налет на русском организме - Государственную Думу, он лечил компрессами, изменением выборного закона, а не хирургией, - совершенным изъятием учреждения, вырванного у Царя насилием, и противоречащего всему историческому строю России. Желябовцы скрежетали на Столыпина, пока рукою жида не убили его на глазах Царя в Киеве 1 сентября 1911 года. Увы, уже не повторились у трона Николая II Победоносцевы и Столыпины, зато обступила заколебавшийся трон целая вереница новых Лорис-Меликовых... И Россия, лишенная крепкой правящей руки, спускалась на полуконституционном оползне к революции... Распутинский соблазн ее подталкивал, а безумная мировая война втолкнула ее в самую пасть революции. Полководцы христианских народов слепо разбивали усовершенствованными пушками христианско-монархические устоя и выпускали на свободу красного "демократического зверя" для разрушения им всего святого и прекрасного в человечестве... Потоками лилась христианская кровь под колеса жидо-масонской колесницы, чтобы быстрее вращались они и скорее мчали сионских мудрецов на вершину мирового владычества. Слепые вожди ослепленных народов яростно, наперебой, кричали: "война до победного конца!", не замечая того, что конец-то победный уже наступил, но не для них, а для жидо-масонского кровавого интернационала. Желябовы хохотали, а Русь православная
горше всех плакала-стонала, принося бесчисленные
жертвы идолу безумной войны. Отдельные мудрые
голоса, предостерегавшие от беды, тонули
бесследно в вихре кровавой оргии. "Благотворительница" Америка украшалась флагами, ей настала совершеннейшая свобода выкачивать кровавым насосом войны золото из обезглавленной России и из "культурной" Европы. Измученная кольцом врагов Германия, безрассудно презревши опасность заразы, браталась с русскими бунтарями себе на беду. Про остальные державы и говорить не стоит, они давно уже пешки в руках ожидовелых парламентов Англии, Франции и Америки, за которым тайно, но крепко стоит злое чудовище - иудо-масонский кагал. Он уже распял Россию, рыл яму Германии, закреплял кабалу над остальным миром. Никто ему не мешал тиранить Россию, и она вся сплошь в крови и слезах восходила на свою Голгофу. Припоминаю всенощную под Крестопоклонное воскресенье, 4 марта 1917 год. Церковь переполнена. Изнесен Крест, запели "Спаси, Господи... победы..." и... замеша-тельство... Молчание. Кто-то выкрикнул "Михаилу Александровичу" и... замолк. Там и здесь у молящихся вырывались рыдания... Верная Россия вслух плакала против торжествующей желябовщины. В воскресенье огромной толпе ликующих рабочих я сказал горькое слово правды: "Мир возрадуется, а вы восплачете и возрыдаете. Свободу вам обещают рабы тления, и их свобода заведет вас в неволю". Рабочие обиделись на меня за это слово "не к месту"... Через полтора года те же самые рабочие мне грустно-смиренно каялись: "уже и восплакали же мы, батюшка, красная свобода завела нас в такую неволю, что и не выговоришь, кажется, уже и не стрясти нам этой неволи со своей шеи"... Да, чем наглее смеялись Желябовы, тем горше плакала Россия! Революционное правительство через 8 месяцев предало Россию большевикам, и Желябовы распоясались во всю злобу своей сатанинской натуры. Ипатьевский подвал в Екатеринбурге был мрачным свидетелем бессовестнейшего цареубийства. Наши мужественные предки возвели Михаила Романова из Ипатьевского монастыря на трон и тем кончили в стране лихолетье, а мы, их трусливые потомки, допустили жидам бросить Царя Николая Романова в Ипатьевский подвал на казнь и тем укрепили в обезумевшей России лихолетье. Страшный, беспросветный грех! Не вспыхнул несчастный народ святым гневом против цареубийства, не смыл он с оскорбленной отчизны хотя бы кровью своей кучки жидов-палачей и русских окаянных иуд. Торжествующие, на весь мир смеялись Желябовы удавшемуся Екатеринбургскому злодейству, а верные сыны России безутешно плакали кто в тюрьме, кто в изгнании, кто в рабстве... Умер Царь, омывший кровью мученической язвы Своего Царствования: две войны, манифест 17 октября, Госуд. Думу, роковое отречение 2 марта, и, веруем, Он предстоит пред Господом в сонме праведных... Туда же, за Ним последовала Его верная супруга Царица Александра. Ликуют с Ангелами прекрасные Царевны - мученицы и с ними великомученик Царевич Алексий. Они переплыли кровавое, взбаламученное море и уже у тихой пристани, а мы еще плывем по нему и люто страждем, страждем за непротивленчество злу, за хлад душ своих, с которым мы допустили и 2-го марта 1917 г., и Екатеринбургское злодейство. Из нашей среды взят Удерживающий (2-е посл. Aп. Павла Фессалон. гл. 2, ст. 7) появление на земле Антихриста. Взят Помазанник Божий, Православный Самодержец - и пришло России горе горькое, худшее смерти телесной. Горе страшное, небывалое: жизнь под сатанинской звездой, рабство под иудейскими палачами, жалкое прозябание среди поруганий святынь, среди голода, холода, болезней, постоянного ожидания тюрьмы, ареста, казни... Избудем ли мы свое лютое горе?! Укрепит ли Господь Законного Преемника Царя-Мученика на трон удерживать разлитие зла на Руси? Воссияет ли снова Скипетр Царский вместо проклятой масонской звезды над измученной Россией? Веруем: по милости Своей, ради невинных младенцев, ради новых мучеников русских, ради поруганных святынь и могил праведников, сжалится Господь над нами и укрепит царствовать в России Удерживающего. Но укрепить Его над нами только тогда, когда к слезам горя прильем плач покаяния, когда воспламенимся любовью к своим святыням даже до смерти, и все, как один человек, встанем на защиту их от богохульников. В девятивековом носителе православия, талантливом по природе русском народе, есть силы к подвигу, и тяжко ответят на суде Божьем все руководители страждущего народа, если не воспламенят его к подвигу примером своего святого самодержавия. Желябовы знают, что и после смерти Царя жив царелюбивый дух в народе, боятся его: вот-вот он воспламенится в живую, стихийную силу и сметет своих поработителей, как зловонную пыль, а потому-то они и после убийства Царской Семьи упорно продолжают желябовщину: силятся убить самую мысль о Царе в сознании народа, и, увы, домогаются этого идейного цареубийства чрез глупых, или бессовестных русских же людей. "Презренным черносотенцам не повернуть колеса истории назад, не бывать больше царю на Руси!.." настойчиво поют всюду ныне Желябовы, а их служки спешат им подпевать: "Да, да... возврат к старому невозможен". Даже вождям Белого движения было внушено не употреблять слово царь и не допускать в войсках монархизма... и они слушались внушений. О, как Борис Годунов был мудрее этих новейших "наполеончиков", когда в борьбе с ворами про самозванца восклицал: "опасен мне сей дивный самозванец, он Именем Священным ополчен". Паши же вожди боялись царем отпугнуть от себя народ... О, роковое заблуждение!.. Еще в 1918 году сколько-нибудь крепкие, трудолюбивые крестьяне открыто говорили: "Нет, из республики у нас ничего хорошего не выйдет, необходим для порядка Хозяин, да такой строгий. Хозяин, чтобы в Петербурге стукнул, а во всей России слышно бы было". Летом 1919 г. в Екатеринодаре, после моей беседы о мерзостях большевизма, из толпы выделился крестьянин и заявил: "Справедливо, отец называешь нас, большевиков, негодяями... Но кто нас сделал такими? Вот что скажи. Мы смирно сидели, кто в окопах, кто в деревне, о революции не думали, Царя не свергали. Великий князь Николай Николаевич с генералами и думцами свалили Царя, власть получили и думали, что мы слушаться их станем. Нет, шалишь: вы целовали Крест Царю, и то Его свергли, а мы вам Креста не целовали и слушаться вас не хотим. Лучше на свободе сами поозорничаем и озорничать будем, пока у нас опять царь не объявится". Кто был в Крыму осенью 1920 года, тот, наверно, помнит, какое там нарастало сильнее религиозно-патриотическое движение во имя Веры, Царя и Отечества, но "наполеончики" давили это движение, а иерархи стали теплохладно в сторонке от него... Нет, господа поклонники революционных завоеваний, не клевещите на народ, что он царя не приемлет, - не приемлет он вас, а царя жаждет, и только за Ним пойдет несокрушимой волной на своих палачей. Екатеринодарскому. большевику я так ничего и не возразил, ибо всегда был убежден, что в России может быть монархия самодержавная, или анархия пугачевская, или "царизм", под которым народ был действительно богоносец, или жидизм, при котором его силою обращают в бесоносца. Все белые "вожди" революционных
времен садятся на два стула и проваливаются. Иные
из них про себя-то не прочь были помечтать и о
царе, но вслух именем таким не смели оскорбить
завоевания "бескровной", "страха ради
иудейска". Были из них и ярые противники
"царизма". Деникин, например, сражаясь за
"единую-неделимую", говаривал друзьям: "Вы
думаете, что я иду на Москву . восстановить трон
Романовых? - Никогда!" Но без трона-то Романовых
его "единая-неделимая" в клочки разлетелась,
и сам он вместо Москвы попал в Черное море. Храбрый адмирал Колчак имел в своей власти много золота, войска, территории, но впустил в свое правительство яд социализма, и был эсэрами предан, - большевиками расстрелян. Врангель в Крыму хитро качался от таинственного "хозяина" к провалившейся уже и тогда кадетской идеологии, в угождение иностранцам грозил выселять из Крыма "сеющих политические страсти" и "натравливающих одну часть населения на другую",.. т. е. возвещающих о необходимости для спасения России царя, и о жидовских зверствах в совдепии. Он же закрывал патриотические газеты ("На Москву"), внимал иудейской печати и всякой революционной челяди, ну и также из неприступного, по его же свидетельству, Крыма со стотысячной армией в три дня очутился в Черном море. "Вожди" постыдились заветов Св. Руси, а Господь их самих постыдился! Много пролито крови, положено трудов, совершено подвигов в белом движении, и все-таки оно погибло! Не пренебрегай историческими основами народной жизни! Не пресмыкайся пред революцией! Лучше бы оно и не начиналось: больше бы уцелело от террора русских честных людей, нужных для неизбежного стихийного восстания против палачей. Белые вожди несознательно, но с пользой послужили Желябовым, и Желябовы еще раз торжествующе смеялись когда русские изгнанники, отплывая на чужбину из скорбной отчизны, горько плакали под плеск морской волны. Усердно послужили Желябовым и наши союзнички, когда запрещали монархизм в остатках русской армии. В этом случае они уподоблялись сказочному Иванушке-дурачку. Несли покойника в могилу. Иванушка перед процессией в дудочку поиграл и поплясал, его побили, он слезно пожаловался матери, та ему сказала: "ты бы, дитятко, им "канун да ладан" сказал". На другой день Иванушка встретил свадебный поезд и крикнул веселым гостям: "канун да ладан вам!" И те его побили. Иудейские палачи хоронят миллионы лучших сынов России, а народы, за которых Россия свою кровь лила, наигрывают нам на дудочке равнодушия, приговаривая: "Это ваши внутренние дела, - вмешиваться в них мы не можем". При этом еще и подплясывают радостно в предвкушении возможности, при соучастии палачей, поделить ризы Великой страдалицы. Когда же мы, из любви к правде, поезд спасения России во главе с Прирожденным Царем снаряжаем, они нам "канун да ладан" кричат, т. е. не смейте у себя царя восстановлять... А разве наша жажда царя не наше внутреннее дело, в которое действительно не смеют вмешиваться иностранцы?! Скорбно бьется русское сердце на "дудочку" народов, к добру и злу постыдно равнодушных, - на "канун да ладан" заморский и чувствует оно: прольется само небесное правосудие на наших друзей-предателей и отольются им русские слезки... Казачество в своих выборных учреждениях: в Раде, в Кругу, глубоко было заражено идейной желябовщиной. Это были определенные враги царя. Кубанская Рада 16 июня 1919 г. постановила: "Изгнать о. Востокова с Кубани за развращение казацких душ монархизмом". Донской круг в Новочеркасске всю мою церковно-просветительную деятельность, в которой я откровенно исповедывал и монархические идеи, окружил шпионажем... Да, Рада радовалась, Круг кружился в смраде революционных завоеваний, а желябовы смеялись, казачество же теряло и вольности и богатства, которыми их наградили Русские Цари, которые отняла у них революция и которые не возвратит им никакая республика, никакой парламент, а возвратит только Самодержец Всероссийский. Желябовщииа и заграницей заразила изгнанников, и здесь жидо-масонский камертон дал своп тон: "Нельзя политикой заниматься!" Русские слепцы-тугодумы сейчас же подхватили: "Конечно, нельзя!" Не разобрались простачки даже и в том - почему о царе нельзя говорить, а о республике можно хоть в трубы трубить? Политика политике рознь, иную действительно брось. Образовались партии интриговать на выборах, собирать на беженские гроши партийные съезды, - это политика, всегда вредная России, ею заниматься нельзя! Но идти под святым Крестом за Законным Царем освобождать от врагов Мать-Родину, эта политика св. Сергия Радонежского и Гермогена, Сусанина и Минина, она всегда благотворна России, от нее отказаться постыдно. Однако генералы офицерам не велят быть монархистами, а архиереи священников не благославляют в Церквах вслух молиться за Царя; неужели и они позабыли, что церковнослужители есть совесть страны, а воины - стража ее, и может ли совесть молчать, а стража бездействовать, когда палачи Родину-Мать положили в гроб, заносят крышку над гробом, готовят гвозди, чтобы навсегда заколотить ее в большевицком гробу? Нас уверяют: "Говорить о царе на чужбине не время". О, лукавая иудейская песня! Несчастной России православный нужен царь, как больному в тюрьме свежий воздух, без него она пропадет. "На чужбине все равно не послушают Царя и русские люди"... Да, не послушают те, кто из-под палки трудиться привык, а кто за совесть служит отчизне, тот пойдет за Царем ради св. Креста и ради блага России... Пусть, впрочем, мякина летит прочь от
зерна. Царю убытка не будет, и когда Господь
возвратит нас домой с Законным Царем, станет
ясно: кто чего стоит. Пусть верных Царю пока мало.
Вспомним судью Гедеона, он отпустил домой тысячи
слабых, а сотни крепких за собою повел на врагов и
спас от рабства народ. 1) Издревле спасалась и в веках строилась Русская земля верою, молитвами русских святителей и подвижников, трудами царственных помазанников Божиих, и ныне пусть неусыпно пламенеет молитва наша, да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли, да вернет на Всероссийский Престол Помазанника, сильного любовию народа Законного Царя из Дома Романовых. 2) Социализм разрушает всякую религию, уничтожает основы нравственности и ведет к полному беззаконию. Между христианством и социализмом существует полное противоречие, и это объясняется тем, что в психологии социализма и философской основе его лежит открытый материализм. 3) На своем заседании 16/29 ноября Собор признал "Христианский Союз Молодежи" и общество "Маяк" явно масонскими учреждениями, пропагандирующими под флагом благотворительности противохристианские учения, учения, опасные для правоверия чад Русской Православной Церкви. 4) Собор образовал Высшее Церковное Управление заграницею, хотя и по выборам, по из лиц, твердых в религиозно-патриотических убеждениях. 5) Собор особою грамотою просил Генуэзскую конференцию не общаться с кровожадной, узурпаторской советской властью и пожалеть страждущую от нее Россию. Некоторые иерархи, с М. Евголием во главе, постановление Собора о необходимости для спасения России Законного Царя назвали политикой; к ним присоединились либеральные священники типа Григория Петрова, а также часть мирян, бывших революционеров. Но Господь умудрил большинство иерархов и мирян отстоять свое определение о Царе. Тогда желябовщина немедленно открывает поход на Собор и созданное им Высшее Церковное Управление. Иудействующая левая печать поносит Собор и его главу Митрополита Антония, якобы за политиканство, - хвалит М. Евлогия за его уклонение от политики, за его "церковность". В марте 1922 г. был добыт указ, якобы от Патриарха Тихона, но Патриархом не подписанный; указ велит за политиканство упразднить В. Ц. Управление и грозит церковным судом некоторым духовным лицам. В чем именно выражалось "политиканство" Собора 1921 года, В. Ц. Управления и подлежащих суду каких-то таинственных, духовных лиц, указ не пояснял. Указ отвлеченный, голословный, по мнению самих же иерархов, с явными признаками большевистской в нем руки, на заседании Священного Синода и Высшего Церковного Совета 19 августа 1922 года было решено, большинством 9 голосов против 2 (М. Евлогия и Вениамина) не исполнять, впредь до проверки его происхождения. Но на другой же день, 20 августа одними иерархами, без членов В. Ц. Совета, по настоянию М. Евлогия, указ безо всякой проверки был исполнен, и В. Ц. Управление упразднено за свою верность мудрым постановлениям всезаграничного Ц. Собора 1921 года. И Собор, за все время лихолетья сказавший вслух сущую правду. - ошельмован темными силами при участии компромиссных иерархов. В. Ц. Управление заменено до сих пор Архиерейским Синодом и не по законам царского времени, когда при Синоде полагался обер-прокурор, - око Государево, и не но постановлениям Всероссийского Церковного Собора (1917-1918), требующим рядом со Священным Синодом В. Ц. Совета. Церковно-патриотическому деланию русских изгнанников нанесен жестокий удар. Иудействующая печать ликовала разгрому "церковного политиканства", опять восхваляя М. Евлогия за настойчивое противодействие политиканству. Да и сам он, кажется, выразил корреспонденту какой-то газетки свое удовлетворение случившимся... Желябовы с особенным удовольствием посмеялись своим достижениям в духовной области (Еще бы! Идея царя поранена и в сознании самих церковников), а честные русские патриоты горько поплакали под зыбким рулем только что противозаконно обновленного Церковного Управления горемычной, беженской Церкви... Настало 31 августа 1924 г., великий день в истории русской страды, с которого начинается действительный поворот к возрождению России, и чем дружнее откликнулись бы русские страдальцы на Манифест Законного Правопреемника Престола, Кирилла Владимировича Романова, стать под сенью Св. Креста за Веру, Царя и Отечество на безбожную, советскую власть, тем скорее бы совершилось освобождение России. Восприятие 31 августа 1924 г. Великим Князем Кириллом Владимировичем Императорского Титула, удостоверившимся в смерти Императора Николая II, Его Сына и Брата, есть во 1-х, послушание повелительному требованию Законов Государства Российского, никем, кроме революции жидовской, не отмененных, не терпящих пустоты Царского трона, а во 2-х, жизненный ответ на мудрое постановление Церковного Собора 1921 г. о необходимости для спасения России Законного Царя из Дома Романовых. Законы пребывают непоколебимыми за долг и право нашего Государя Императора, но иерархи, творцы соборного постановления 1921 г., о необходимости Царя, в 1924 году в тех же Карловцах, на своем собрании, под председательством того же Митрополита Антония, заколебались и не решились признать Манифест Государя, и тем самым они впали в тройное противоречие: 1) Законам Государства Российского, 2) Собственному определению на Ц. Соборе 1921 г., 3) Собственному их высокому мнению об Императоре Кирилле Владимировиче, выраженному ими в письме к Нему с Архиерейского Собора 1924 года из Карловцев, в котором они называют Государя преданным Православной Церкви, горячо любящим родной, угнетенный народ, и ни одним словом не возражают против Его права на Престол. Да и как им возражать против этого несомненного права, несокрушимо подкрепленного и Его долгом пред страждущим русским народом? В предисловии к напрестольному Евангелию и всем другим богослужебным книгам, напечатанным в Синодальной Типографии при Императорах Александре III и Николае II во славу Св. Единосущней Животворящей Троицы, переименовывается вся Августейшая Фамилия в порядке престолонаследия, и в этом перечислении неизменно за В.К. Михаилом Александровичем следовал В.К. Владимир Александрович, а после Его смерти стал следовать Его Сын, В. К. Кирилл Владимирович, нынешний наш Законный Император. Но предисловие к священным книгам, известное иерархам, прошло и церковную и государственную цензуру, стало непререкаемым церковным документом о порядке престолонаследия, было ведомо и Самим Императорам и не изменено Ими. Кто же посмеет подумать, что Александр III и Николай II хуже знали права членов Своей Династии и менее берегли Трон от узурпации, чем какие-нибудь Масленниковы и Зызыкины, вчерашние перебежчики из политических партий, нынешние охранники революционных завоеваний, авторы законоборческих брошюр, на которые иные владыки ссылаются, как на научно-исторический авторитет?! ...Совершенно непостижимо, чем заслонены в сознании иерархов, отметающих Законного Царя, примеры Святого Сергия, святителей Московских, сотрудников князей и царей, в государственном строительстве не боявшимся за то прослыть политиканами? Наши архипастыри на своем соборе в Карловцах, в 1924 году, не вспомнили о бессмертной идеологии богомудрого святителя Московского Филарета: "Царская наследственная власть - есть высокий дар Божий избранному Божию... "Вознесох Избранного от лица людей моих (Исх. 88, 20)". Царская наследственная власть есть и
для народа благопотребный и благотворный дар
Божий: поелику Благодать Божия беспристрастна и
Премудрость Божия всеобъемлюща; и потому, если
Бог дает Царю дар, от которого зависеть должна
судьба народа, то, без сомнения, дает, провидя и
предустрояя тем благо всего народа... Как небо
бесспорно лучше земли, и небесное лучше земного,
то также бесспорно лучшим нa земле должно быть то,
что устроено по образу небесному. А Бог, по образу
Своего небесного единоначалия, устроил на земле
Царя. По образу Своего вседержительства, - Царя
Самодержавного; по образу Своего Царства
непреходящего, продолжающегося от века и до века,
- Царя наследственного... Народ, чтущий Царя,
благоугождает чрез сие Богу, потому, что Царь
есть устроение Божие (Из пропов. Митрой. Филарета
"О царской власти" - Троицкие Листки). Нам крайне прискорбно, что Карловацкий
Собор 1924 г. явился противоядием Собору 1921 года и,
что Иерархи, участники Собора 1924 года, устроили
случай Желябовым еще раз нагло посмеяться над
страждущей Россией, а ее верным сынам поплакать
за отдаление спасения России по вине
неустойчивых церковных кругов... Революционен съезд и по содержанию своему: председателем своим он избрал полу-русского профессора Петра Бернардовича Струве, отца марксизма на Руси. Фридрих Великий изрек: "Хочешь погубить государство -поручи управление им философам..." Если философы погубляют государства, то мы и без Фридриха Великого знаем, что марксисты делают с Россией. Съезд поспешил рукоплескать приветствиям евреев, родичей всероссийских палачей, и М. Антонию предоставил слово уже после этих рукоплесканий. Основная задача съезда - избрание
национального "вождя", при наличии
Законного Государя, - есть сознательное
стремление вытравить в эмиграции идею монархии. Доклад Гурко по земельному вопросу, более обоснованным его верованиями в кого-то или во что-то, чем логикой и фактами, был принят съездом. Между тем он явно упрочивает земельный грабеж в России, - одно из самых крупных завоеваний революции. Ничтоже сумняшеся, и "вождь" в своем ответе соглашается на публичную отмену заповеди: не укради. Вожаки революции натравили деревенские отбросы на землевладельцев, ныне съезд, во главе с Вел. К. Николаем Николаевичем, эту пугачевщину узаконивает во имя своеволия народного... Воистину народовольцы они с лозунгом революции: земля и воля!.. И у вожаков съезда и у "вождя" их это узаконение вытекает вовсе не из чувства справедливости, а из страха пред толпой: все равно, мол, захваченного у толпы не отнимешь, так уж владей награбленным по "закону". Забыли эти господа, что личности, а не толпа, оберегают правду; герои, а не стадо людское, двигают, историей, а поэтому те, кто пасует пред толпой, в строители государства не годятся... Кажется, что большинство из нас жаждет возродиться от бунта к порядку, но, увы, почти псе забывают, что везде и всегда сила революции в неправдах и насилиях, а сила возрождения - в правде и в нравственной стойкости правителей государства. Врангель и Крыму пробовал провести земельный закон, также утверждающий завоевания революции, но крестьяне не обольщались легким закреплением за собой чужой земли и плохо верили "закону"... Крестьяне, кроме воров и пропойц, - не коммунистов, а врожденные собственники, в узаконениях же земельного грабежа звучит поругание собственности. Шарахнулись, наконец, крестьяне от коммунистов, когда разглядели в них грабителей, шарахнутся они и от тех, кто среди бела дня придет к ним закреплять награбленное, тем более, что они знают, как революционеры и пугачевцы грабили не только поместья, но и мелкие участки, приобретенные трудом и потом. Крестьяне, слава Богу, еще и под коммуной не забыли заповеди: не укради и опасливо оглядываются на изречение дедов: "чужое добро в прок не идет". Следовало бы и
народовольцам-зарубежникам, но еще без "воли
народной" хотящим уже награждать бунтарей
чужой землей, задуматься над словами премудрого
Соломона: "не передвигай межи древней, которую
провели отцы твои" (Пр. Солом. 22, 28), и вспомнить
при этом, как наши "бескровники" среди
всероссийского грабежа передвинули межи отцов, и
тем самым вместо хлебов засеяли могилами поля и
нивы России, а ее - матушку, вчерашнюю житницу
европейскую, ныне превратили в страну
хронических голодовок. Золотце тоже Божье... Из земли добывается оно. За войну и за революцию из русской кровушки, а в голод - из Божьих храмов евреи вдосталь понатаскали себе русского золота... И если помещичьи земли большевики поделили, то уж золотце, политое русскими кровью и слезами, в жидовских карманах оставлять совсем грешно, - и Господь не простит нам слабости нашей, если оставим... Наши деды по копейкам носили лепты в храмы Богу, а вовсе не христоубийцам жидам на их ликование в нашей стране". Крестьяне разрешение земельного вопроса повелят только Царю, а не господам, и только Царь способен разрешить земельный вопрос беспристрастно: сохранить принцип собственности и обуздать произвол. Это может совершить только Царь-Самодержец, Царь внепартийный и внесословный, т. е. прирожденный), обязанный своею властью Богу, а не людям. Царь - отец народа, а не слуга народа, не раб партии или сословий. На заре "бескровной" вопили: "без аннексий и контрибуции"... и сим воплем вместе с приказом №1 о правах солдата, офицеров обесправили, солдат развратили и всю армию развалили. Ныне на зарубежном съезде вопили: "Без мести и корысти пойдем в Россию"... Тон-то - один, да и камертон, давший его, тот же - жидо-масонский... Кому же, однако, месть? В чем же наша корысть? Тайна висит над призывом Струве. Нельзя же, господа, ему вслух сказать всем: "простите жидам-палачам то, что па просторе, на свободе российской убили миллионы лучших русских людей, не возвращайте от них и то, что они нахватали себе во всероссийском резне..." Жидо-масоны узрели, что и в распятой России армия спасения со нарастает, нужно же эту армию вовремя обезволить, ну, и велели съезду кричать "без мести и без корысти". Съезд послушно кричал, кто спроста, а кто и себе на уме... Но профессор Струве опоздал и ошибся. Россия вся уже слилась во святом гневе на жида-палача, ибо другого врага у нее нет! И возмездие будет, правосудие зреет. Те преступления, что жидо-масоны совершили в России, и человеколюбец Господь не простит. Лучше бы Струве от участников съезда, слишком покорных, до нитки ограбленных, повернулся лицом к северу и близким ему по марксизму коммунистам и крикнул бы громче: "Довольно вам пить русскую кровь! Распустите ГПУ и Чеку поскорей, да и сами убирайтесь прочь из России, иначе будет вам месть, а корысти не будет! У съезда была забота и о бывших русских губерниях, ныне тепличных республиках. Только память у съезда была коротка на то, что в Польше, Латвии и в других "свободных" землях гонят уже Православную Церковь, где тонко, где грубо. Об этом гонении съезд позабыл возгласить. Кричали на съезде: "Не надо для России предрешать форму правления". На этот раз, пожалуй, крикуны-то и правы: исторический строй жизни великой России предрешил уже этот вопрос, а Законный Царь утвердил его манифестом. Против предрешения формы правления хитроумно желябничал г. Ильин. "Царь... О, это нечто высокое... Мы не достойны Его иметь, мы не умеем Его иметь, нужно научиться Его иметь... Подождем Его иметь"... Жаль, что г. Ильин не справился ни в истории России, ни в истории "бескровной" об отношении русского народа к монархии и к монарху. Много веков русский народ умел не только иметь и чтить Царей, но и умирать за них... И монарха он не свергал, монарха отняли у него жиды, изменники главнокомандующие, гордецы-интеллигенты, а народ и до сих пор помнит дедовскую мудрость: "Без Царя земля вдова и народ сирота". Жаль, что г. Ильин не договорил и мечты своих соседей по съезду с левой стороны. "Подождите, русские простачки, идти за Царем, дайте срок жидо-масонам вырезать окончательно умную и честную Россию, а тогда идите, сливайтесь с уцелевшим там быдлом, тогда будет вам и царь, но не в шапке Мономаха со святым Крестом, Царь православный, а царь иудейский в тиаре с красной звездой". На съезде эмигранты хотели объединиться. Доброе дело, если бы исполнимо было оно, но, увы, на съезде погрызлись не только партийцы, но и отцы с детьми разделились... Что, впрочем, понятно. Струве - перезрелая ягодка с социалистического древа. Социализм же - что сифилис. Как сифилис неисцелимо отравляет кровь организма, так и социализм навсегда омрачает душу марксистов. Марков же спелый желудь с русского дуба, хотя свернул лукаво свои знамена, но не слился с марксистом. Струве глупо вопил: без мести и корысти! А Марков умно заметил о стенке справа. Нет, эти вожди правых и левых никак неслиянны! И по слову Божию так: "Сердце мудрого на правую сторону, а сердце глупого на левую" (Екклезиаст, 10, 2). Трепов с Алексинским тоже различны.
Трепов все-таки царский министр, Алексинский же
хоть и народный, а все же социалист. Необъединимы
и эти... А остальные? При тех что же сказать? Каковы
батьки, таковы и детки! Правые чувствовали за собой большинство и пламенно желали органа власти при вожде, с предрешенными для своих главарей министерскими портфелями, и с определенными уже для "органа" налогами на беженскую массу. Левые вовремя поняли, что вожделенного большинства им на съезде не собрать и что поэтому власть по усам их потечет, но в рот им не попадет, и обделывают свой протест, по-левому, закулисно: обработали "вождя" так, что он "органа" не пожелал и орган провалился. А с провалом органа душа съезда разлучилась со своим телом. Съезд умер. Марков, видимо, вразумился словами псалмопевца: "Рыкают враги Твои среди собраний Твоих, поставили знаки свои вместо знамений наших" (Пс. 4,73) и, в огорчении за бесплодное свертывание своих знамен, говорит съезду надгробное слово под вопль догадливого члена: "Начали за здравие, кончили за упокой!" Митрополит Евлогий служит молебен, похожий, по словам корреспондента, на панихиду. А вождь "желанный" и "избранный" шлет съезду погребальный покров собственной работы, сотканный из застарелых начинаний, чаяний, обещаний с узорами из таинственных "моментов" и "часов". У верных же Церкви и Царю россиян вырвался вздох облегчения, и они повторили Прем. Сираха: "Сборище беззаконных - куча пакли, и конец их - пламень огненный" (Сир. 21,10). А нам скорбно за тех соотечественников, что, "не возлюбив свободно: повиноваться законной и благотворной власти единого Царя, принуждены раболепствовать пред дикой силою своевольных скопищ" (из госуд. учения Митр. Филарета). Болеем мы душой и за нашего Владыку Антония: как мог он, возвысившийся на Карловацком соборе 1921 г. до подражания священномученику Гермогену, просидеть целую Крестопоклонную неделю в атмосфере политиканства. Мы искренно чтим Владыку за его высокие личные качества, за его выдающуюся ученость, за чистоту его монашеского жития и потому-то вседушевно ему желали, чтобы он, среди революционного сборища, поднялся бы во весь нравственный рост пророка, ревнующего об истине, возвысил бы над окружающими его духовными слепцами архиерейскую Панагию, так долго обвивавшуюся на съезде миазмами всяческого законоборчества, и изрек бы заблудшемуся стаду своему: "Довольно глумиться над заветами св. Руси, довольно бунтовать против Богом данного Царя, пора перестать искать себе лукавых и слепых вождей, 9 лет мы за ними блуждаем и чрез них все глубже погрязаем в страшную яму страданий. Довольно! Идемте в православный русский храм, совершим там установленное св. Церковью крестопоклонение! Навсегда отречемся от всех завоеваний революции, выразим верность Законному Государю, сейчас же запечатлев ее своею присягою, сейчас же выявим Государю готовность идти за Ним под сению Святого Креста за Веру, Царя и Отечество!" О, если бы нам Владыко хотя бы в предпоследний и, кажется, самый страстный день революционного сборища в крестопоклонную пятницу совершил такой подвиг, многие бы делегаты просветлели душой и ринулись бы за Владыкой, а Желябовы бы на этот раз подавились своим злым смехом над нами... Грустно нам и за Владыку Евлогия. Он,
назвавший определение Собора 1921 г. о
необходимости законного Царя для спасения
России политиканством, ныне принес свой
молитвенный дар действительно
политиканствующему революционному сборищу и тем
самым, на соблазн добрых людей, впал в
противоречие самому себе. Другое дело, если бы
Владыка помолился лицом к лицу с
"делегатами" об их вразумлении, тогда бы и мы
низко поклонились ему за мужество и за любовь к
истине, но увы, Митрополит Евлогий молился на
революционном, партийном съезде, кажется, за
успех этого съезда, и мы только скорбим об этом. Во все эти святые, но оскорбленные дни
Желябовы смеялись, а Россия плакала... Что же,
наконец, должна сделать Россия страждущая, но
верная Богу и Царю? В это 3-е марта Россия верная навсегда проклянет обе революции - мартовскую и октябрьскую 1917 года обратившие православную страну в царство пыток и смерти... К новому 3-му марта Россия верная сейчас же должна усилить свою подготовку. Ее чада обязаны жить в духовной и телесной чистоте, в мире, во взаимной нравственной и материальной поддержке друг друга. Всюду на местах они должны дружно сливаться в Братства св. Креста, подобные христианским общинам 1-го века, описанным в Деяниях Св. Апостолов. Братчики избирают два пути: или путь спасения Отечества от сатанистов, или путь славной смерти за Веру, Царя и Отечество. Они или мученики, или герои, третьего звания они не знают, и всякий третий путь соглашательства, личного устройства, когда страждет Церковь и гибнет Родина, - им позорен. Братчики на трудовые лепты создают при своем Государе "Вестник Правдивого Слова", чтобы он гудел несмолкаемо на весь мир спасительным благовестом, чтобы его властный зов не могли заглушить ни земные громы, ни более мощное, чем громы, суесловие человеческое... Братчики обязаны выделить из себя в распоряжение Государя воинствующую, христолюбивую дружину. Мы, пастыри Церкви, должны молиться за эту дружину и благословлять ее на защиту Святого Креста от масонской звезды, на службу Царю, на истребление слуг сатаны. Молиться, как молился св. Василий о погибели Юлиана Отступника, благословлять, как благословил св. Сергий Пересвета с Ослябей на битву с татарвой, как св. Гермоген благословил земскую рать на воров и иноземцев... Эта дружина должна видеть пред собою смертельными врагами: 1) тех капиталистов, что давали деньги на революцию и сейчас всячески поддерживают советскую власть, 2) главарей жидо-масонства, 3) верных слуг сатанинского коммунизма, беспощадно истребляющих и развращающих русский народ. Когда Конради убил злодея - Воровского, все справедливое и честное в человечестве стало на его сторону, разумный суд швейцарский, несмотря, на старания кагала, его оправдал, ибо выстрел Конради не был выстрелом убийцы, а был выстрелом благородного защитника святынь и прав распятого жидо-масонами народа. Щадить неисправимых палачей христианства значит предавать сатанистам судьбы христианских народов. Война мировая не кончилась, она только перешла в решительную фазу, от убиения тел человеческих, к убиению на вечную гибель душ христианских. Ныне сам дракон красный ополчился на Святой Крест, и поле битвы - сердца людей, сатана силится их убивать, христиане должны их защищать даже до смерти. Если Ирод, убивший за Христа тела младенцев был за злодейство заживо съеден червями, то новые Ироды, убивающие безбожием и развратом души целого поколения великого народа, какого суда достойны? В Великий день Торжества Святого Креста Россия верная должна по манию Царя выступить на всероссийский крестный ход, чтобы: 1) Родину спасти, или умереть за нее, 2) искупить свой бесовский красный ход в Крестопоклонную неделю 1917 г., и 3) освятить самый воздух над русскою страной, насыщенный бациллами двух революций. Если русский народ этого хода не сделает, то он не великий православный народ, а народ-преступник и раб. Не достоим он тогда и другой доли, как быть под пятой христоубийцы-жида. Кто же сохранит в себе и среди общего нравственного паралича искры Божьи, те тогда , скроются в горы, в пустыни и оттуда завопиют Спасителю мира: "Ей, Господи, Иисусе Христе, гряди скоро! Иди обнови обветшавший мир, соверши суд и восстанови на земле поруганную правду". Да, и если в православной России не восторжествует Святой Крест над сатанинской звездой и не укрепится Удерживающий - Помазанник Божий, то в других народах такого счастья и ждать невозможно... Значит тогда врагу Христову, царю иудейскому, антихристу двери в мир настежь открыты и закат веков наступил. Подкрепимся же вещаниями слова Божия, верные слуги Церкви, Царя и распятой Отчизны на предстоящий нам подвиг! Донесли Иосафату, благочестивому царю иудейскому: "Идет на тебя войною множество великое", и упал Иосафат перед лицом Божиим и молился: "Боже наш! Ты суди врагов наших. Нет у нас сил против множества великого, пришедшего на нас, не знаем, что делать, но к Тебе очи наши. И все иудеи стояли пред лицем Господним, и малые дети их, и жены их, и сыновья их. И Дух Господень сошел на Иозиила, левита, и он сказал: не бойтесь, не ужасайтесь множества сего великого, ибо не ваша вина, а Божья. Тогда царь Иосафат воскликнул: Послушайте меня, иудеи! Верьте Господу Богу вашему, и будьте тверды, верьте пророкам Его и будет успех вам. И поставил Иосафат певцов Господу, чтобы они в благолепии святыни, выступая впереди вооруженных, славословили и говорили: Славьте Господа, ибо вовек милость Его! И в то время, когда они стали восклицать и славословить, Господь возбудил несогласие между врагами и они стали истреблять друг друга... И когда иудеи пришли на возвышенность к пустыне, взглянули на то многолюдство, и вот трупы лежащие на земле и нет уцелевшего" (2 кн. Паралип. гл. 20-я). Откликнемся и мы, русские крестоносцы, чуду при Иосафате словами псалмопевца: "У Тебя исчислены мои скитания, положи слезы мои в сосуд у Тебя, не в книге ли они Твоей?.. Сила у врагов наших, но я к Тебе прибегаю, ибо Бог заступник наш, расточи их, Господи, силою Твоею... Мы веруем: кто подвизается за истину, за того побарает Господь.. И не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простерли рук своих к беззакониям..." (Пс. 124, 55 и 58). |
||
г. Ердут |
||
|
