|
| Сайт: "Единое Отечество" Автор: Андрей Савельев, доктор политических наук, Депутат ГД, фракция "Родина" ПУТЬ К ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТРАДИЦИИ
И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ Будущее России во многом предопределено тем, какую государственную модель мы строим. Если продолжим создавать то право, которое сегодня разрывает страну на части - ее территорию и политическую нацию, дробящуюся на враждебные социальные группы - гибель страны не за горами. Если мы попытаемся спасти Россию, то нам придется существенно менять те правовые установления, которые были созданы за последние полтора десятка лет и превратили государственный механизм в груду развалин. Иное право потребует иной государственной теории, восстановления русской интеллектуальной традиции государствоведения. Для этого придется ясно прочувствовать, что право, понятое как совокупность действующих норм, подавляет теорию государства. В академических курсах Теория государства отступила в область отвлеченной философии, где продолжают сосуществовать марксистская и либеральная профессура, а ее место заняла рутинная Теория права, замешанная на либеральных идеологических догматах. Таким образом концепция государства подчинена текущему состоянию законодательства, которое во множестве аспектов уже накопило критическую массу ошибок. В современном либеральном праве теория государства меркнет и умирает, а вместе с нею умирает и Россия - высшее образование ежегодно выпускает легиона "образованцев", не ведающих путей русского возрождения. В патриотическом движении также присутствует опасная тенденция - неприятие права как такового и отвержение государства вместе с политическим режимом. Своего рода почвеннический нигилизм, который не в состоянии ничего добиться, поскольку также лишен продуктивного политического мировоззрения и пренебрегает политической теорией. Поэтому не в состоянии понять, что Россия - прежде всего государство (хотя и не только государство). Государственная теория для нас является спасительным восстановлением доктрины политического бытия российской нации, а вместе с ней - российской государственной Традиции. В условиях, когда либерализм всюду утверждает антигосударственные и антинациональные правовые нормы, национальное патриотическое движение должно противопоставить этому теорию государства - концепцию, на базе которой может быть создано иное право. Причем не умозрительное, как у либералов, а идущее от жизни и традиции. Таковая же теория невозможна без понимания русской государственной имперской традиции. Страх обывателя Возрождению русской государственной традиции более всего мешают страхи обывателя, замешанные на частном эгоизме и либеральных идеологических штампах. Вот наиболее привычные образцы таких страхов: Вы хотите передела собственности? Но это же война всех против всех! Да, такая война ведется не один год - между разбойниками, захватившими куски нашего национального достояния. Это достояние русские традидиционалисты должны вернуть - прежде всего контроль за сырьевыми ресурсами и крупнейшими производствами, созданными трудами нескольких поколений. Нашей традиции чуждо государство-тунеядец, живущее только на сборе налогов. Нам жизненно важно использовать государственный аппарат насилия, чтобы пресечь коррупцию и защитить отечественного производителя. Вы хотите ликвидации свободы слова? Да, наша государственная традиция должна быть возвращена и в этой области - растление народа и массовое сквернословие должны быть пресечены силой государственной власти. Вы хотите, чтобы у русских появились расовые предрассудки? Мы против предрассудков. Но национальное самосознание русских - насущно необходимо, поскольку создает ту солидарность, без которой немыслимо национальное единство. Вы хотите оккупировать бывшие союзные республики? Это же имперские амбиции! Имперский порядок - единственно возможен для организации пространств исторической России. А воссоединение этих пространств - вопрос жизни и смерти для русской цивилизации. Вы хотите диктатуры, ликвидации демократических завоеваний? Либеральная демократия разрушает государство, завоевание России иноземной идеологией и пропагандой - тягчайшее испытание нашей жизнеспособности. Государство - единственное средство прогнать завоевателей и отразить доселе неизвестный русскому народу тип агрессии. Вы хотите посадить на шею народу Царя! Русским надо освободить "народную шею" от разместившейся на ней кампании изменников и казнокрадов. А русская монархия - это не ярмо, а державный венец для русского народа. Либеральная пропаганда делает все, чтобы народ оставался невежественным, чтобы у него не возникало уважения к учености, а стало быть, и желания всерьез искать причины своего бедственного положения и ответственно относиться к будущему, зависящему от каждого из нас. Поэтому русская политическая теория важна именно как восстановление интеллектуальной традиции и преодоление обывательского невежества. Теория государства, ненужная либералам, для русским традиционалистов должна стать интеллектуальным достоянием, достоинством "солдата Империи".
Монтескье писал, что "законы должны
находиться в таком тесном соответствии со
свойствами народа, для которого они установлены,
что только в чрезвычайно редких случаях законы
одного народа могут оказаться пригодными и для
другого народа". Консерватор Э.Берк считал, что
у свободы "есть родословная, своя портретная
галерея предков, ей принадлежат подписи на
монументах, документы, свидетельства, титулы и
права". Иными словами, мы имеем дело не с
индивидуальной свободой, а со свободой нации,
понятой в связи с Традицией. Если в понимании свободы русская традиция говорит о том, что свобода имеет ценность только как свобода от греха, свобода духа, то в классическом либерализме свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов (Вольтер). Современный либерализм идет еще дальше - для него свобода уже не в широком понимании законности, выстраивающей в систему все социальные отношения, а в политической свободе от государства как такового. Современный либерализм берет из европейской традиции только одно из радикальных нигилистических течений: свобода понимается как торжество личности над властью (Констан). Личность, торжествующая над властью может состояться только в обществе, где индивиды консолидируются произвольно, вне связи с каким-либо исходным принципом. И это есть федерализм в действии - современная форма уничтожения государства, современный тип антигосударственного злодейства. Федерализм как широкая автономность любого фрагмента общества, созданного случайно или для частной задачи, заведомо непрочного и не ставящего перед собой никаких стратегических задач государствостроительного характера и не признающего таких задач, оказывается доктриной дальнейшего изживания Традиции. Концепция общественного договора, интерпретированная современными либералами уже не как исходная причина образования государства (как это было в классическом либерализме), а как универсальный закон, требует зыбкости любой социальности и готовности развалиться на элементарные фрагменты, как только возникнут сомнения в целесообразности "договора". Это и есть в понимании либералов структура гражданского общества, которое становится символом противостояния государству и подчиняет принцип государственного единства принципу федеративной автономии субъектов гражданского общества. Соответственно и власть должна быть федерацией и строиться на принципе разделения властей и противопоставления их ради того, чтобы государство было ослаблено перед федералистскими и сепаратистскими силами. Подмена целостности государства фиктивной целостностью гражданского общества была ясна русским государствоведам уже в начале ХХ века. Б.Н.Чичерин писал: "государство как единое целое есть реальное явление; общество как единое целое, есть фикция". Он понимал, что "государство есть союз абсолютный, представляющий собой высшее сочетание противоположных начал общежития личного и общественного". Соединение общества в структурированное единство невозможно без жестких рамок для проявления свободы - закона. При этом оба начала объемлются третьим элементом - властью, которая охраняет право и закон. Над властью стоит только нравственный закон, гарантирующий подвластных от произвола и притеснений. Государство, в отличие от церкви, не есть только лишь нравственный союз, "а союз принудительный, коренное же начало, на котором зиждется всякая принудительная организация, есть не самопожертвование, которое по существу своему добровольно, а право". Здесь русский консерватизм смыкается с европейским. Так, де Местр считал, что человека можно спасти только сковав его ужасом перед властью. Первейшая потребность человека состоит в том, чтобы его растущий рассудок оказался под двойным контролем - государства и церкви. Индивидуальный рассудок следует подчинить разуму нации. Отличие лишь в том, что европейский
консерватизм склонялся к абсолютизму, а русский -
к самодержавию, ответственному положению высшей
власти, подчиненной нравственной закону и
правящей государством посредством права. Иную интерпретацию монархии дает русская политическая традиция. Русская идея царства также почитает монарха богоподобным, поскольку требует уравнения всех сословий и социальных разрядов перед Царем - также как всех верующих перед Богом. Монарх олицетворяет единую и единственную власть. Но, также как и перед Ликом Христа бессмысленно чваниться чинами и родовитостью, перед Самодержцем все равны, но для него - все различны в их духовной ипостаси, нравственном и профессиональном потенциале, пригодном для славы Отечества народного блага. Русская мысль различает истинную и ложную монархию. Ложность - в принципе абсолютизма, который отстаивали европейские монархисты. В противовес их доктрине абсолютности монархии можно привести слова Л.А.Тихомирова: "Монархия истинная, то есть представляющая верховную власть нравственного идеала, неограничена, но не абсолютна. Она имеет свои обязательные для нее начала нравственно-религиозного характера, во имя которых только и получает свою законно не ограниченную власть. Она имеет власть не в самой себе и поэтому не абсолютна". Русский Царь не мог быть неверующим человеком, не мог не интересоваться "мнением земли", не мог не стремиться приближать к себе лучших людей Отечества. Монархическая идея в России очень близка национальной - она связана как с единство различных народов под скипетром Царя, но также и с господствующей народностью и выработанными ею нормами жизни. Единство ядра и окраин русского мира обеспечивается единством верховной власти, которая в Царе олицетворяет это единство. При этом Церковь не подминается государством, а все верования покрываются сплачивающим началом государственного единства подданных одной и единственной верховной власти. Русская мысль и традиционная русская государственная практика знают о том, что монархическая государственность вырабатывает тип гражданина с особым правосознанием. Иван Александрович Ильин, сравнивая правосознание монархиста и республиканца, нашел между ними множество разделительных линий, которые в любом обществе (даже лишенном монарха) присутствуют и отражают мировоззренческие различия государственного и антигосударственного типа. Тем самым в монархическом правосознании кристаллизуется и приобретает зрелые формы идея власти как таковой. В монархическом государстве отношения теплые, семейные, доверительные, уважительные к рангу и благоговейные к высшей власти. В республиканском правосознании - холодная отчужденность, сутяжничество, высокомерие равенства и непризнание авторитетов. В государстве монархисты почитают служение и дисциплину; республиканцы - карьеру и произвольность. Для монархического правосознания не может быть единства ни в обществе в целом, ни в модном сегодня "среднем классе", а есть социально-профессиональные группы, прототипы новых и наследники старых сословий. Для республиканского правосознания есть идея качества жизни. Для монархического правосознания фиктивность этой идеи очевидна и вытесняется реальностью смысла жизни. Л.А.Тихомиров связывает вопрос об истинности монархии с истинностью веры. Только истинная вера открывает людям истинные цели жизни. Уклонениями от истинности становятся абсолютистская и деспотическая монархия, в которых наблюдается отрыв верховной власти от нации. В истинной монархии, "желая подчинить свою жизнь нравственному началу, нация желает подчинить себя Божественному руководству, ищет верховной власти у Бога. Это составляет необходимое условие для того, чтобы единоличная власть перестала быть делегированной от народа и могла стать делегированной от Бога, а потому совершенно независимой от человеческой воли и от каких-либо народных признаний". Таким образом, в русской традиции не может быть "конца истории" в поиске идеальных государственных форм - сама форма идеальной монархии предопределяет беспрерывный процесс поиска соответствия Божией воле. То есть, смыкаясь с нравственными поисками, политика перестает быть поверхностным фарсом, не затрагивающим сущности государства.
Православные прекрасно знают, что ценности современной либеральной демократии (кстати, полностью адаптированной и в социалистические идеологии) идут вразрез с нашей традицией. Напротив, идея Царства, православной монархии, идея симфонии Церкви и Государства более всего отражены в христианском мировоззрении. В этом смысле Традиция в современной России может проявляться только как реакция - системно выстроенный ответ на революционные мутации социума. Как пишет современный философ Виталий Аверьянов, "христианство в его историческом происхождении - абсолютная реакция". Чтобы иметь перспективу установления в России традиционной государственности - пусть не впрямую монархии, но строя, основанного на монархических принципах - следует понять паразитическую сущность как либерализма, так и социализма, возвышающихся только за счет низложения традиционных форм жизни и подрыва государственного могущества. Консервативная идеология противопоставляет этим разлагающим концепциям свои социальные доктрины: религиозный традиционализм, империализм и великодержавный национализм. В ней отражены ценности православной ортодоксии, надсословной монархии, национально-государственного единства (унитаризма), родовой солидарности и государствообрзующей роли русского народа. Это альтернатива современным тенденциям ослабления мощи государства и скреп политической нации, все более подрываемых частными и групповыми эгоизмами, индивидуалистической моралью, преимуществами национальных меньшинств, федералистскими концепциями, интернационализмом и глобализмом. Идея народа всегда и всюду является заведомо незрелой, покуда он воспринимается как этнографический субстрат, оформленный государством. Зрелое содержание идеи народа состоит в представлении о родовой солидарности и священной родовой истории, которая может быть сохранена от разрывов только под сенью Церкви - в общине "народа Божиего", где народ вызревает в нацию - сверхродовое единство в культе и культуре, а затем - и в государственном единстве. Русский национализм (иначе говоря - русская солидарность) имеет следствием русское национальное государство, но не замкнутое в себе и враждебное другим народам, а открытое имперскому строительству. В русской православной империи Россия обустраивается для русских, но не только для них. Имперский противовес узкоэтническому национализму и вселенский противовес православной веры, смиряющий заносчивость элит, создают национал-имперский синтез, когда обустройство России для русских становится одновременно обустройством России и для других коренных народов. Имперский проект для России - это одновременно и возвращение к своей миссии, и шанс для человечества не допустить "конца истории", измельчания политики до ничтожных дрязг и мышиной возни частных эгоизмов. Православная Империя - это универсалистский проект, противостоящий глобализму, глобальной Антиимперии, нивелирующей все культурные различия и стирающей все традиции. Для условий современности самая напряженная идея русского бытия - идея воссоединения. Именно в ней может быть реализована Империя. Воссоединение России в любых его формах - это путь из Смуты, возвращение исторически обусловленных рубежей русского мира, возрождение русской цивилизации как явления, определяющего судьбы человечества. Воссоединение территориальное - политическая задача, воссоединение истории - нравственная задача. Внутреннее воссоединение - преодоление "титульного" федерализма, внешнее воссоединение - возвращение в единое государство Российской Федерации, Белоруссии, Украины и Казахстана, а затем и других самостийных частей прежней русской Империи. Без воссоединения Россия не будет иметь никаких перспектив в геополитической и экономической конкуренции с другими мировыми державами. Это значит, что силы Традиции должны сделать ставку именно на эту идею, понятную всем и укорененную в мировоззрении большинства граждан России. Возвращение к традиционной государственности заложено в: - проекте православной Империи, выстроенной русской политической нацией, ставящей себе первейшей задачей воссоединение исторической России и воссоздания русской цивилизации во всем ее пространственном и духовном размахе, - консервативном мировоззрении, опирающемся на Традицию, а в ней - на идею православной самодержавной монархии; - идеологии реакции, противостоящей социальным экспериментам и служащей преемственности государственного и цивилизационного облика русского мира. Мы должны быть убеждены: - территориальное и духовное пространство исторической России - наше по праву; оно питает каждого из нас, нашу семью, наш род, - либерализм и социализм - болезни национального духа разрушающие наш социум, наше государство, наш род и жизнь каждого из нас;
Русская солидарность - национализм. |
|
