Газета "МОНАРХИСТ"

Саудовский монарх выступил с программной речью

Король Абдалла выступил с тронной речью в саудовском Консультативном совете, - открылась новая сессия национального парламента. Это уже сложившаяся практика взаимоотношений монарха и депутатов назначаемого им органа представительной власти. Встречаясь с ними, король излагает основы внешней и внутренней политики государства, депутаты же Совета (как того требует провозглашаемый действующими в королевстве конституционными актами принцип совещательности) представляют монарху свое видение путей развития страны.

Итак, основные положения королевской тронной речи.

Король Абдалла отталкивался от сути возглавляемого им государства и своей роли (как и роли правящего семейства) в реализации основ его жизнедеятельности. Королевство, которое "Господь облагодетельствовал Его верой", будет и в дальнейшем неизменно идти, подчеркивал монарх, "по пути единобожия и данного Господом закона". Если, продолжал он далее, страна "следует курсом ислама", то это предполагает, что долгом ее руководителей является "обеспечение справедливого подхода к людям".

Для этого руководства исключена даже возможность "проведения грани различия и дискриминации между сильным и слабым, напротив, руководство обязано одинаково заботиться о том, чтобы удовлетворить потребности каждого". Ислам "учит, что все верующие - братья", и король считал нужным подчеркнуть, что его государство "с помощью Господа будет укреплять узы этого братства".

В свою очередь, если кто-то из граждан в этом государстве "возвысится, то это станет возможным благодаря его собственному труду, а если кто-то потеряет свое прежнее место, то виной тому - его же грехи".

Обычный саудовский текст, который, казалось бы, выглядит как повторение старых тривиальных клише. Но, может быть, попытаться осуществить его "дешифровку"?

Саудовский монарх следует традиции. Эта традиция предполагает, что правитель "подлинно мусульманского" государства должен быть "идеальным мусульманином". Лишь на этой основе в глазах своих подданных он может обрести (и обретает) подлинное признание. Сегодня эта традиция дополнена ее ранее игнорировавшимся, но принципиально важным атрибутом - "совещания" с представителями подданных по наиболее важным проблемам развития общества и страны.

Осуществляя принцип "совещательности", консультируясь с теми, кого король Абдалла называл в своей речи "лучшими помощниками в деле развития" (депутаты Консультативного совета, по его же словам, давали ему "исчерпывающие советы и предлагали стране мудрые законы"), саудовский монарх окончательно приобретал статус легитимного главы государства.

Тем не менее этот легитимный статус, обрамляемый чертами "идеального мусульманина", требуется постоянно поддерживать как внутри страны, так и за ее пределами. Традиция продолжает определять политический курс страны и его основные приоритеты. Важнейшей среди его внешнеполитических приоритетов выступает, конечно же, деятельность королевства в регионе арабского геополитического пространства.

Король Абдалла красноречив: "Мы связаны с нашими арабскими братьями узами языка, истории и судьбы. Мы всегда будем стоять на стороне их справедливых чаяний, защищая законные права арабов и в первую очередь наших палестинских братьев".

Но сколь же четко в эту традицию вписываются новые идеи, новые позиции и новые идеалы? Да, заявлял саудовский монарх, "мы надеемся, что арабы смогут выйти из ночи раскола и встретить утро взаимопонимания. В наше время нет величия без силы и силы - без единства".

Но какое величие и какая сила? Арабский мир, по его словам, "часть мировой семьи народов. На нас влияет все, происходящее вокруг нас, как и мы влияем на окружающий нас мир, к которому мы можем подходить только с позиции дружбы и мира, ведь процветать может только единый мир". Следуйте, "арабские братья", за позицией королевства, - "саудовская нефтяная политика, включающая и процесс ценообразования, будет направлена на то, чтобы не допустить потрясений и защитить мировой хозяйственный комплекс".

Саудовская Аравия - неотъемлемый элемент и мировой политики, и мирохозяйственных связей. Так подражайте же, "арабские братья", ее примеру: "Мы не можем, - говорил король Абдалла, - не меняться, если меняется окружающий нас мир". Если этот мир меняется, то "дух ислама" требует в первую очередь перемен в самом арабском мире.

Правитель, претендующий на то, чтобы быть "идеальным мусульманином", четок и конкретен. Он последовательно вписывает новое в, казалось бы, не поддающуюся трансформации традицию, превращая свою неизменно следующую "подлинно мусульманским" принципам страну в обращенный к арабским (но и мусульманским) "братьям" пример для подражания: "Мы будем продолжать реформы и процесс национального диалога. Мы будем либерализировать экономику, бороться с коррупцией, бюрократией, повышать эффективность работы государственного аппарата. Мы будем опираться, действуя в этом направлении, на помощь и поддержку всех наших искренних граждан, мужчин и женщин".

Но главное в другом обстоятельстве - все эти провозглашаемые королем направления деятельности саудовской исполнительной власти (излагаемые им власти, еще далеко не ставшей действительно представительной) никоим образом не выходят за рамки образа "идеального мусульманского" правителя.

Обращенный к окружающему королевство арабо-мусульманскому геополитическому пространству саудовский пример "обновления", конечно же, не модель демократии без границ. Если король и провозглашает неизменность своего курса реформ, то сам этот курс он немедленно объявляет "постепенным, умеренным, отвечающим духу времени и гармонично сочетающимся с исламским шариатом", - король выражает консервативно-охранительную идею, он, конечно же, оберегает свою власть.

Саудовский монарх ни в коей мере не желает привлекать на свою сторону тех, кого он всегда называл "заблудшей сектой", - "террористов-убийц" и улемов-"сторонников идеи отлучения". Казалось бы, вновь старое тривиальное клише - власть, защищая свои позиции, борется с антисистемной оппозицией, представленной и исполнителями террористических акций, и той группой законоучителей, которые провозглашают, отлучая правящее семейство от религии, нелегитимность саудовской власти.

Но не стоит ли "дешифровать" и этот пассаж королевской тронной речи, в котором, вне сомнения, ставится вопрос о категорическом нежелании "правящего класса" страны оставаться в стороне от того пути, по которому идет мир?

Не стоит ли назвать саудовского короля "консервативным прогрессистом", раз и навсегда отбрасывающим даже мысль о союзе с теми, кто иначе смотрит на "идеал" мусульманского государства и его правителя? Тогда кто же союзник короля? Это "граждане и гражданки, которые всегда были преданы престолу, которые, даст Бог, всегда будут искренни в их отношении к религии и родине". Для них нынешний саудовский монарх всегда будет "братом, отцом и преданным другом". С ними он будет "идти в одном строю под знаменем ислама и блага родины".

Означает ли, однако, "преданность престолу" бессловесное повиновение этих "граждан"?

От имени депутатов Консультативного совета короля приветствовал его спикер Салех бен Абдалла бен Хумейд.Он говорил прежде всего о реформах, начатых предшественником нынешнего монарха королем Фахдом, выделяя в контексте этих реформ создание Консультативного совета и его провинциальных аналогов.

По словам бен Хумейда, лишь благодаря их депутатам "монарх обрел возможность слышать голос своих граждан, узнавать об их надеждах и чаяниях". Да, подчеркивал спикер Консультативного совета, "полномочия Консультативного совета значительны", благодаря ним "Совет вместе с правительством участвует в процессе развития родины и решения проблем ее граждан".

Но, задавал он вопрос, не стоит ли, "следуя верным путем Книги (Корана. - Г.К.) и Сунны", "еще в большей мере расширить полномочия Консультативного совета"? Бен Хумейд не требует революционных перемен, он всего лишь идет по пути, обозначенному монархом, пути "постепенности" и "умеренности", пути "исламского шариата". Но от этого его позиция вовсе не перестает быть существенной и важной.

Страна вступила в ВТО, а это, как считает бен Хумейд, требует "введения новых законов и контроля над их исполнением". Страна нуждается в "диверсифицированной экономике", что предполагает "расширение сферы законотворческой деятельности". Наконец, в стране развивается национальный диалог, а предложения его участников "должны быть оформлены законодательно".

Чтобы курс короля адекватно реализовывался, "Консультативный совет должен быть модернизирован". Не являются ли эти слова завуалированным требованием выборности для саудовской представительной власти? В этом не приходится сомневаться. Если, как подчеркивал бен Хумейд, власть заинтересована в том, чтобы "подчеркнуть благородную роль людей совета и мнения, если она нуждается в консультациях ради того, чтобы принять верное и научно обоснованное решение", то расширение "сферы полномочий Консультативного совета становится неизбежным".

Однако речь не идет только о нем. Как говорил все тот же спикер Консультативного совета, "королевство сможет добиться новых успехов, если будет завершено формирование провинциальных советов, если муниципалитеты начнут реально играть роль в принятии политического решения, если национальный диалог увенчается более четким пониманием роли и значения совета и консультаций" для монарха.

Иными словами, программа действий сторонников короля, высказанная в его присутствии и, несомненно, благословленная им. Эта программа отвечает интересам не только "консервативного обновителя" короля, но и далекого от того, чтобы идти по пути каких-либо резких политических потрясений, саудовского "образованного класса".

Иран.Ру