|
АРХИВ НОВОСТЕЙ |
|
| 04 Мая 2005 года |
Интервью с Королем Румынии Михаем I |
Его Величество Михай I принял корреспондента "МН" во Дворце Элисабета, бухарестской резиденции Королевского дома, предоставленной ему румынским правительством. - Ваше Величество, королева Мария, ваша бабушка, была внучкой Александра II. Чувствовали ли вы русские корни? - Большинство европейских королевских семей связано между собой родственными узами. Не могу сказать, что я чувствовал особую связь с Императорским домом России. Но моя бабушка часто писала о России, много горевала о трагической судьбе царской семьи. Не будем забывать, что Николай II был нашим союзником. Мы верили в его поддержку и доверили наше состояние - как личное, так и государственное - на хранение России. Все это бесследно исчезло. Еще я хорошо помню глубокое отвращение бабушки к ужасам сталинизма. - Приходилось ли вам раньше бывать в России? - Только один раз, да и то в Крыму, во время войны. Маршал Антонеску обязал меня совершить инспекционную поездку к румынским войскам. Однако ехать в Приднестровье, где находилась румынская администрация, я отказался по принципиальным соображениям. Ни я, ни основные партии не были согласны с участием Румынии в войне за пределами Бессарабии. У Антонеску же были другие договоренности с Гитлером. - При каких обстоятельствах вы возглавили заговор против Антонеску? Каково вообще значение 23 августа 1944 года в истории? - Я не раз говорил о том, что акт от 23 августа был не только сменой союзников - от Германии к антигитлеровской коалиции. Для меня это был акт морального свойства. Румыния не хотела быть частью гитлеровской коалиции. Ее принудили к этому, особенно после пакта Риббентропа - Молотова. А мой отец (Кароль II, свергнутый с престола маршалом Антонеску 6 сентября 1940 года. - В. С.) до последнего момента пытался предотвратить втягивание Румынии в войну и даже пытался заключить союз с СССР. Акт 23 августа укоротил войну и спас много жизней. Но не уберег Румынию от коммунистической диктатуры. Моя главная забота состояла в том, чтобы сохранить независимость страны. Я не просил никаких благ от союзников, просто уважения. Но не тут-то было: Сталин решил навязать Румынии чуждое ей правительство, а западные страны не были готовы воспрепятствовать. Совесть моя чиста: я сделал все, что мог, чтобы отсрочить установление коммунистической диктатуры. - Вы были одним из пяти иностранцев, кто получил орден Победы, высшую советскую награду. Ходили слухи, что вы продали его семье Рокфеллеров... - Я всегда рассматривал орден Победы как признание того, что сделала Румыния во имя антигитлеровской коалиции. Я получил высокие награды и от других союзников. Орден Победы я всегда надевал на официальных мероприятиях, связанных с СССР, как и положено по протоколу. И никому его не продавал, он хранится в моем рабочем кабинете в Версуа (город в Швейцарии, где король жил в изгнании. - В. С.). - Было много спекуляций и по поводу богатств, якобы вывезенных вами после отречения? - Одна из выдумок коммунистического режима касается вывоза сокровищ из страны. Действительность же проста: большая часть моей собственности была украдена коммунистическим режимом. Румыния стала бедной не потому, что ее богатства якобы вывезли, а потому, что ими плохо распоряжались коммунисты. Мне разрешили взять с собой только личные вещи. - Сохранили ли вы обиду на Россию как правопреемницу СССР? - У меня нет никаких недобрых чувств к сегодняшней России. Но я хотел бы, чтобы она признала: некоторые действия Советского Союза были особенно ужасны для румын. И, конечно же, хотел бы официального осуждения пакта Риббентропа - Молотова. - Была ли возможность реставрации монархии после падения режима Чаушеску? - Я всегда говорил, что восстановление монархии - дело самих румын. Единственное, на чем я настаивал, - чтобы обсуждение этого вопроса было свободным, без предварительных условий и без фальсификации истории. - В чем, по-вашему, преимущества монархической системы? - Монарх равноудален от политических партий. Он арбитр в политической борьбе. Главная его забота - национальные интересы государства. - Как вы оцениваете сотрудничество с Россией? - Нет никаких препятствий для наших добрых отношений. Время разделения Европы на сферы влияния прошло. Мы можем сотрудничать, быть хорошими соседями - несмотря на то, что у нас больше нет общей границы, - при условии, что уважаем друг друга. - Как складывается ваш рабочий день? Пишете ли вы мемуары? - С утра читаю прессу, просматриваю корреспонденцию. Пишут тысячи румын со всего света. Много просьб, в том числе о материальной помощи. Но такой возможности, увы, не имею. Что же касается мемуаров, то я вообще-то не очень по части писания. Книги воспоминаний вышли, но написаны они журналистами. - Кем вы себя ощущаете после краха коммунизма и возвращения в страну - побежденным или победителем? - Я не рассматриваю историю страны как личную битву, и поэтому никогда не считал себя ни побежденным, ни победителем. Думаю, что в конце концов вся румынская нация стала победительницей - после того как устранила коммунистическую диктатуру и вновь обрела полную независимость. Когда после долгих лет изгнания я вернулся во Дворец Элисабета, в ту самую комнату, где меня принудили отречься от престола, я почувствовал торжество истории. И я нахожусь здесь как символ, если хотите, избавления нашей страны от всех невзгод, которые на нее когда-то обрушились. |
|
